Римский папа служил в Ватикане

[benegenetriivir]

Новые подробности старой баллады, когда такое творится
(За горами бредёт хор Набукко)

Римский папа служил в Ватикане.
Он ушел добровольцем на фронт.
Уходили они с Бельведера.
И на солнце блестели штыки.

Мимо строя бежала монашка.
Старшина за конклавом следил.
У неё на руках передачка
И в газете конфеты дюшес.

Ни один из младых кардиналов
На монашку с кульком не взглянул.
Передачку бросала в серёдку.
Из рванины дюшес повалил.

Паровоз прицепили к составу.
Погрузили в вагоны конклав.
Размотали на нарах портянки.
Макароны едят болонез.

Кипяточек не жди до Сиены.
Санджовезе лоза за окном.
Растопили печурку на торфе.
И не будит в ночи контролёр.

А монашка вернулась в Сикстину.
Треугольник свернула письма.
Подписала — твоя недотрога, —
И сынишку прижала к щеке.

Этот случай был в городе Риме,
Где бурьяном зарос Колизей.
Зачастила монашка на почту.
Только с фронта полнейший молчок.

Эх, дороги мои, акведуки!
Подгоревший омлет флорентин!
Каналони жевать всухомятку
И Виченцу осилить ползком.

Папа вертит обувку со склада —
Каши просят укором немым.
Обмотал неподсохшей бечёвкой.
У каптёрщика лучшего нет.

Сам лаптями Панцано сияет.
На плечах оренбургский платок
В этот вьюжный неласковый вечер.
И бандана на хлипкий башлык.

На продлёнке сынишка монашки.
По субботам его навестить.
Не слезает с ночного дежурства
И стирает в больнице бинты.

Из авоськи на Пьяцце Навоне
Умыкнули голодные рты
Полбатона пойковой фокаччи
И фланельной пелёнки отрез.

Здесь на Пьяцце Навоне когда-то
Папа к ней подошел напрямки
И достал из глубин белой рясы
Два билета на поздний сеанс.

По соседству в Народном Театре
Как любили они средь людей
Любоваться напевом карузы
И паяцем со свечкой в руке.

Отсыпался народ в серых майках,
Если кто не стоит у станка,
На часок позабыть эти будни,
И в проходе сосед отливал.

Лабух связками горла бельканто
До монашки решил зачастить,
Недвусмысленно клин подбивает.
У него плоскостопная бронь.

А монашка как труженик тыла
Плоскостопному дала отлуп —
Много вас при богеме пуччини,
Хоть бы кто пожелал пострелять.

Плоскостопный ушёл восвояси.
Наколола монашка дрова,
Громче сделала радиоточку,
Чтобы сводку услышать боёв.

От оков иноземного гнёта
Возвратили Больцано стране
Референдумом в Южном Тироле
И распевом концертных бригад.

На полпятого ставит будильник
Утром ей в одиночку вставать,
Виноград собирать спозаранку,
Трудовую повинность нести.

Спекулянты трофейной тушёнки
Осаждают монашкин покой,
А сынишка сидит на горшочке,
Дробью косточек днище бомбит.

Быть ему при торговле перчаток,
Содомитов метлой отгонять,
Носом в крем заварной погружаться
И стыдиться позора семьи.

Старший сын под Перуджей пастушил,
Дочь полола в Ареццо турнепс.
Кто их нынче по пальцам считает?
Навалилась невзгода на всех.

Третьим займом скостили зарплату.
В мортаделле щетина с хрящом.
Масло только горячим отжимом,
А холодный солдатам в окоп.

Камерарий поднял было голос,
Сколько можно такое терпеть? —
Влили в глотку касторки мерзавчик.
Много думаешь ты, говорят.

А у нас не афинская школа,
Что здесь думать? — обрыдло давно,
Или ты тут совместно с народом,
Иль навалишь под вражеский глас.

За горами бредёт хор Набукко,
Двести сабель не мыты три дня.
Корпуса разгоняют бушлатом.
Еропланом главкомов бомбят.

Папа взял за грудки замполита.
Позади негодует конклав —
Почему воевать не умеем?
А они нам распяли Христа.

Замполит им на карте отметил,
Где пустыня Тартари в огне.
И обвисшей щепотью над ухом
Помахал, расписав нарратив.

Тут накрыла окопы сиеста.
Кардиналам в перловке горох.
Комбижир обволакивал кашу.
Интенданту прибыток на счёт.

.