benegenetriivir (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
benegenetriivir) wrote2013-06-20 04:30 pm
benegenetriivir) wrote2013-06-20 04:30 pm
Entry tags:
Бурекас и куриная четверть
Если трагедия русского либерализма это чеховское "почему я не воровал?", то израильское горе это инженерова жена и бурекас с куриной четвертью Ханоха Левина. Фуршет в ожидании посадки за свадебные столы. Он - Йоси Банай. Она - Ривка Михаэли.
ХАИМ: Я не могу больше есть в таком напряжении.
БЕЛА: Съешь еще кусочек селедки.
ХАИМ: Я не хочу.
БЕЛА: Это успокоит тебя.
ХАИМ: Что мне с этой селедки? Кто она вообще такая, эта селедка?! Ты же знаешь, что вопрос не в ней.
БЕЛА: Я думаю, что наладится.
ХАИМ: Легко сказать!
БЕЛА: Я почти уверена, что они дадут тебе куриную четверть.
ХАИМ: Я не так уверен. У меня нет никакой причины быть уверенным. Я не живу в раю...
БЕЛА: Я уверена, что дадут куриную четверть, — невеста из приличной семьи.
ХАИМ: Какое мне дело до невесты? Кто она для меня вообще такая, эта невеста?!
БЕЛА: Невеста это подрядчик. Я даже не представляю себе, как он только посмеет не дать куриную четверть.
ХАИМ: Он посмеет, он еще как посмеет. Достаточно посмотреть на его рожу, он достаточно наглый чтобы взять и пожертвовать бóльшую часть выручки товариществу помощи солдатам. Люди обделывают подобные делишки. А для гостей что? — Бурекас... бурекас вместо куриной четверти.
БЕЛА: Ты не понимаешь. Ты эгоист, и мне надоело тебя успокаивать.. Ты что думаешь? — Что у меня нет собственных забот? Супруг мой дорогой, родители невесты тебя знают, они в порядке, а родители жениха — из каких источников я изведаю, что они знают, что ты инженер и что я инженерова жена.
ХАИМ: Нет, нет, не то что я инженер — я инженер и не только инженер, а инженер в Компании по инженерии.
БЕЛА: Из каких источников я изведаю, что они это знают? Может они думают, что ты техник.
ХАИМ: Техник! Я инженер! И конечно же не техник.
БЕЛА: Из каких источников я изведаю, что они это знают?
ХАИМ: Я пытаюсь быть реалистом. Я пытаюсь держать себя в рамках. Я пытаюсь разобрать это дело по-инженерному. Если он не жертвует эти деньги, Бела, если не жертвует он эти деньги товариществу помощи солдатам, если он достаточно жаден и барственен чтобы лишить радости наших солдат в день его радости, ну так конечно же он не даст эту курицу, эту куриную четверть. Почему же он даст? Он подлец! — Если он может дать бурекас, если может довольствоваться бурекасом, жадина грязный...
БЕЛА: Ты везде видишь грязь... Я смотрю в глаза матери жениха. Я вижу, что она думает, что я не инженерова жена. Хаим, я не знаю что делать. Она думает обо мне — техникова жена или клеркова жена. Я думала, что мое пальто скажет, что я инженерова жена, а проясняется, что мое пальто ни о чем не говорит. Мое пальто молчит...
ХАИМ: Быть может он захочет отдать деньги его дочери, чтобы она обставила квартирку — ну конечно же! — Этого не достаточно, когда свинья выходит замуж, она еще захочет купить встроенный шкаф. А мы глубоко, глубоко в земле — с этим бурекасом...
БЕЛА: Техникова жена — ты бы поверил?
ХАИМ: Я не пришел сюда за бурекасом, Бела. Я не пришел за бурекасом. Это наша четвертая свадьба за месяц, и всегда напряг обрушивается за два дня до свадьбы. Почему? Что мы сделали? Почему люди женятся и укорачивают мне жизнь? Человек умер, и ты знаешь, что он скончался, да и ты скончалась, человек болен, ты покупаешь ему конфеточку. Но человек женится — и тебя корежит, ты сломан, и ты это не ты. За два дня до свадьбы тебя начинает колбасить между надеждой и невыносимым разочарованием, между розовыми соплями и черной депрессухой, между куриной четвертью и бурекасом! — И это только начало. Они захотят ребенка. — Нет? — Конечно же захотят ребенка. И тогда обрезание. И тогда снова седые волосы и снова морщины. И тогда ребенок этот, червяк, таракан, ничтожнейшее ничтожество, которое даже само не может пúсать, вырастет. Конечно же вырастет. И тогда бар-мицва. — Верно? — И тогда снова седые волосы и снова морщины. И в двадцать четыре года не захочет жениться дегенерат?! — Он захочет жениться! Все захотят, каждый хочет, только мы — куриную четверть или бурекас... куриную четверть или бурекас... Я хочу знать, Бела, — что я? где я нахожусь? — Я хочу знать.
БЕЛА: Ты? — Инженер. А я инженерова жена. И никто здесь не подумает обо мне — техникова жена. Какое мне дело до этой старой Клары Целкин? То что я страдаю — ей главное что она счастлива, главное что она женит этого ежика с лягушкой подрядчика. Какое ей дело в день ее радости? Это будет ее последняя радость. То что я страдаю — какое ей вообще дело? — элементарное отношение к человеку! Какое ей дело, что инженерова жена — заведомо даже подумать, что она не инженерова жена?.. Потрепыхайся последними трепыханиями перед моими очами.
ХАИМ: Допустим, что я напрягу точку зрения, которая говорит, что дадут куриную четверть, а не бурекас. — Допустим! — Но мне интересно знать, что я получу ту часть, которую люблю. И ты знаешь, Бела, что я люблю только бедро и не крыло. И если они может начнут раскидывать вот нарочно с того конца зала, ублюдки, — какие у них к нам могут быть сантименты? Официанты... Почему каждый официант может быть меня тише? Почему? Он может взять всё что хочет и даже дважды. А муха? Муха даже! Почему все? Почему все, а я нет? — Благодаря тому что я гость. Благодаря тому что я гость, только поэтому не может быть и слова о курице? А чипсы, Бела? Чипсы? Вопрос такой — два-три чипса, горелых как черные зубы невесты, — или же чипс должен быть чипсом, точно так же как чипс должен быть... чипсом! А куриная четверть? — За счет чего? За счет компота! Или за счет кофе с тортиком в конце. Ты же знаешь, что я не могу закончить еду, Бела, если я... мне не дают кофе с тортиком на дессерт. Что будет, Бела? Куда катится жизнь?
БЕЛА: В лечебницу. Перед тем что я заживу, я не могу так жить, — или же все они прознают, что я инженерова жена. — Все! — Включая родителей жениха с ихними близкими. Или же мы проваливаем.
ХАИМ: Мы проваливаем, Бела. В кои-то веки не увидим эту скотскую свадьбу, мы пойдем домой и съедим курицу.
БЕЛА: Да, Хаим. Пойдем домой, потому что у нас дома никто не подумает, что я не инженерова жена. Потому что в нашем доме есть табличка, и на табличке написано — инженер и инженерова жена, Хаим и Бела Фукс.
ХАИМ: Тогда идем.
БЕЛА: Да, Хаим, идем.
ХАИМ: Однако может они дадут куриную четверть, бедро, чипсы, и мы многое потеряем.
БЕЛА: Верно. Может жених с невестой близки к признанию того, что я инженерова жена.
ХАИМ: Да, да, Бела. Это уступка непомерному давлению. Мы одержимы и обмануты. Мы подвергаемся опасности.
БЕЛА: Войны свадеб доводят меня до разрыва сердца.
ХАИМ: Да, ты еще увидишь какие приятные похороны мы с тобой пройдем.
БЕЛА: Да, но вопрос такой — узнают ли все, что эта безутешная возле гроба она инженерова жена...
ХАИМ: Нет, Бела, вопрос мы ставим так — на следующий день после твоей кончины, птичка, сяду я на скамеечку, голова моя направлена вниз, придут соседи чтобы поддержать меня и принесут мне — что? — куриную четверть или бурекас?..
ХАИМ: Я не могу больше есть в таком напряжении.
БЕЛА: Съешь еще кусочек селедки.
ХАИМ: Я не хочу.
БЕЛА: Это успокоит тебя.
ХАИМ: Что мне с этой селедки? Кто она вообще такая, эта селедка?! Ты же знаешь, что вопрос не в ней.
БЕЛА: Я думаю, что наладится.
ХАИМ: Легко сказать!
БЕЛА: Я почти уверена, что они дадут тебе куриную четверть.
ХАИМ: Я не так уверен. У меня нет никакой причины быть уверенным. Я не живу в раю...
БЕЛА: Я уверена, что дадут куриную четверть, — невеста из приличной семьи.
ХАИМ: Какое мне дело до невесты? Кто она для меня вообще такая, эта невеста?!
БЕЛА: Невеста это подрядчик. Я даже не представляю себе, как он только посмеет не дать куриную четверть.
ХАИМ: Он посмеет, он еще как посмеет. Достаточно посмотреть на его рожу, он достаточно наглый чтобы взять и пожертвовать бóльшую часть выручки товариществу помощи солдатам. Люди обделывают подобные делишки. А для гостей что? — Бурекас... бурекас вместо куриной четверти.
БЕЛА: Ты не понимаешь. Ты эгоист, и мне надоело тебя успокаивать.. Ты что думаешь? — Что у меня нет собственных забот? Супруг мой дорогой, родители невесты тебя знают, они в порядке, а родители жениха — из каких источников я изведаю, что они знают, что ты инженер и что я инженерова жена.
ХАИМ: Нет, нет, не то что я инженер — я инженер и не только инженер, а инженер в Компании по инженерии.
БЕЛА: Из каких источников я изведаю, что они это знают? Может они думают, что ты техник.
ХАИМ: Техник! Я инженер! И конечно же не техник.
БЕЛА: Из каких источников я изведаю, что они это знают?
ХАИМ: Я пытаюсь быть реалистом. Я пытаюсь держать себя в рамках. Я пытаюсь разобрать это дело по-инженерному. Если он не жертвует эти деньги, Бела, если не жертвует он эти деньги товариществу помощи солдатам, если он достаточно жаден и барственен чтобы лишить радости наших солдат в день его радости, ну так конечно же он не даст эту курицу, эту куриную четверть. Почему же он даст? Он подлец! — Если он может дать бурекас, если может довольствоваться бурекасом, жадина грязный...
БЕЛА: Ты везде видишь грязь... Я смотрю в глаза матери жениха. Я вижу, что она думает, что я не инженерова жена. Хаим, я не знаю что делать. Она думает обо мне — техникова жена или клеркова жена. Я думала, что мое пальто скажет, что я инженерова жена, а проясняется, что мое пальто ни о чем не говорит. Мое пальто молчит...
ХАИМ: Быть может он захочет отдать деньги его дочери, чтобы она обставила квартирку — ну конечно же! — Этого не достаточно, когда свинья выходит замуж, она еще захочет купить встроенный шкаф. А мы глубоко, глубоко в земле — с этим бурекасом...
БЕЛА: Техникова жена — ты бы поверил?
ХАИМ: Я не пришел сюда за бурекасом, Бела. Я не пришел за бурекасом. Это наша четвертая свадьба за месяц, и всегда напряг обрушивается за два дня до свадьбы. Почему? Что мы сделали? Почему люди женятся и укорачивают мне жизнь? Человек умер, и ты знаешь, что он скончался, да и ты скончалась, человек болен, ты покупаешь ему конфеточку. Но человек женится — и тебя корежит, ты сломан, и ты это не ты. За два дня до свадьбы тебя начинает колбасить между надеждой и невыносимым разочарованием, между розовыми соплями и черной депрессухой, между куриной четвертью и бурекасом! — И это только начало. Они захотят ребенка. — Нет? — Конечно же захотят ребенка. И тогда обрезание. И тогда снова седые волосы и снова морщины. И тогда ребенок этот, червяк, таракан, ничтожнейшее ничтожество, которое даже само не может пúсать, вырастет. Конечно же вырастет. И тогда бар-мицва. — Верно? — И тогда снова седые волосы и снова морщины. И в двадцать четыре года не захочет жениться дегенерат?! — Он захочет жениться! Все захотят, каждый хочет, только мы — куриную четверть или бурекас... куриную четверть или бурекас... Я хочу знать, Бела, — что я? где я нахожусь? — Я хочу знать.
БЕЛА: Ты? — Инженер. А я инженерова жена. И никто здесь не подумает обо мне — техникова жена. Какое мне дело до этой старой Клары Целкин? То что я страдаю — ей главное что она счастлива, главное что она женит этого ежика с лягушкой подрядчика. Какое ей дело в день ее радости? Это будет ее последняя радость. То что я страдаю — какое ей вообще дело? — элементарное отношение к человеку! Какое ей дело, что инженерова жена — заведомо даже подумать, что она не инженерова жена?.. Потрепыхайся последними трепыханиями перед моими очами.
ХАИМ: Допустим, что я напрягу точку зрения, которая говорит, что дадут куриную четверть, а не бурекас. — Допустим! — Но мне интересно знать, что я получу ту часть, которую люблю. И ты знаешь, Бела, что я люблю только бедро и не крыло. И если они может начнут раскидывать вот нарочно с того конца зала, ублюдки, — какие у них к нам могут быть сантименты? Официанты... Почему каждый официант может быть меня тише? Почему? Он может взять всё что хочет и даже дважды. А муха? Муха даже! Почему все? Почему все, а я нет? — Благодаря тому что я гость. Благодаря тому что я гость, только поэтому не может быть и слова о курице? А чипсы, Бела? Чипсы? Вопрос такой — два-три чипса, горелых как черные зубы невесты, — или же чипс должен быть чипсом, точно так же как чипс должен быть... чипсом! А куриная четверть? — За счет чего? За счет компота! Или за счет кофе с тортиком в конце. Ты же знаешь, что я не могу закончить еду, Бела, если я... мне не дают кофе с тортиком на дессерт. Что будет, Бела? Куда катится жизнь?
БЕЛА: В лечебницу. Перед тем что я заживу, я не могу так жить, — или же все они прознают, что я инженерова жена. — Все! — Включая родителей жениха с ихними близкими. Или же мы проваливаем.
ХАИМ: Мы проваливаем, Бела. В кои-то веки не увидим эту скотскую свадьбу, мы пойдем домой и съедим курицу.
БЕЛА: Да, Хаим. Пойдем домой, потому что у нас дома никто не подумает, что я не инженерова жена. Потому что в нашем доме есть табличка, и на табличке написано — инженер и инженерова жена, Хаим и Бела Фукс.
ХАИМ: Тогда идем.
БЕЛА: Да, Хаим, идем.
ХАИМ: Однако может они дадут куриную четверть, бедро, чипсы, и мы многое потеряем.
БЕЛА: Верно. Может жених с невестой близки к признанию того, что я инженерова жена.
ХАИМ: Да, да, Бела. Это уступка непомерному давлению. Мы одержимы и обмануты. Мы подвергаемся опасности.
БЕЛА: Войны свадеб доводят меня до разрыва сердца.
ХАИМ: Да, ты еще увидишь какие приятные похороны мы с тобой пройдем.
БЕЛА: Да, но вопрос такой — узнают ли все, что эта безутешная возле гроба она инженерова жена...
ХАИМ: Нет, Бела, вопрос мы ставим так — на следующий день после твоей кончины, птичка, сяду я на скамеечку, голова моя направлена вниз, придут соседи чтобы поддержать меня и принесут мне — что? — куриную четверть или бурекас?..
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Я бы использовала вместо "куриной четверти" просто "четвертинку", даже без курицы:)
Именно, как в магазине: и дайте два кило четвертинок.
Уа нас на работе "Четвертинкой", кстати, прозвали некоего маленького и чрезвычайно субтильного дядю. Подозреваю, это не единственный случай.
no subject
no subject
no subject
no subject