![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
в продолжение Пара-тройка хороших советов юношеству перед записью в балетоманы
В середине 80-ых ленинградский Пушкинский Театр был нагрузочным... Не то чтобы загруженным и переполненным, билеты на его спектакли продавали в нагрузку к более востребованным. Эту нагрузку можно было сразу в урну выбросить или же убить вечер скучным просмотром. Я был жадным и убивал вечер в нагрузочной Александринке. В зале сидела пара дюжин жадных людей, ярко освещенная александринская сцена давала Софокла. Немного опоздав, к зрителям присоединилась москвичка Руфина Нифонтова, ее Малый Театр как раз в эти дни привез "Холопов" Гнедича. Жадные люди немного успокоились и от Нифонтовой переключились к александринцам. В перерыве задумчивая Нифонтова сосредоточенно переваривала Электру.
Хорошие театралы говорили, что живыми хранителями эталонного петербургского акцента служат актеры Александринки, так же как только в Малом можно наслаждаться чистым московским говором. Люди врать не будут - одареннейшие из провинциалов, Анненков и Кочетков стояли с коренными москвичками Гоголевой и Нифонтовой и резали слух поставленной столичной речью. Хотя бы для одного понимающего зрителя и собрата по цеху эталонного александринцы проговаривали чистую сценическую речь невского разлива и добротно наполняли старинный многоярусный зал - слушай, Руфина Дмитриевна, как мы это делаем.
Это иное действо без товстоноговских, вахтанговских и мхатовских ужимок. Это театр живого слова, когда стоящий неподвижно девяностолетний Анненков покрывал Гололеву и благодарных зрителей великим ревом "Умру у ног твоих!" Люблю Малый, и к сожалению ничего приличного в Александринке припомнить не могу, кроме эталонного петербургского диалекта.
В середине 80-ых ленинградский Пушкинский Театр был нагрузочным... Не то чтобы загруженным и переполненным, билеты на его спектакли продавали в нагрузку к более востребованным. Эту нагрузку можно было сразу в урну выбросить или же убить вечер скучным просмотром. Я был жадным и убивал вечер в нагрузочной Александринке. В зале сидела пара дюжин жадных людей, ярко освещенная александринская сцена давала Софокла. Немного опоздав, к зрителям присоединилась москвичка Руфина Нифонтова, ее Малый Театр как раз в эти дни привез "Холопов" Гнедича. Жадные люди немного успокоились и от Нифонтовой переключились к александринцам. В перерыве задумчивая Нифонтова сосредоточенно переваривала Электру.
Хорошие театралы говорили, что живыми хранителями эталонного петербургского акцента служат актеры Александринки, так же как только в Малом можно наслаждаться чистым московским говором. Люди врать не будут - одареннейшие из провинциалов, Анненков и Кочетков стояли с коренными москвичками Гоголевой и Нифонтовой и резали слух поставленной столичной речью. Хотя бы для одного понимающего зрителя и собрата по цеху эталонного александринцы проговаривали чистую сценическую речь невского разлива и добротно наполняли старинный многоярусный зал - слушай, Руфина Дмитриевна, как мы это делаем.
Это иное действо без товстоноговских, вахтанговских и мхатовских ужимок. Это театр живого слова, когда стоящий неподвижно девяностолетний Анненков покрывал Гололеву и благодарных зрителей великим ревом "Умру у ног твоих!" Люблю Малый, и к сожалению ничего приличного в Александринке припомнить не могу, кроме эталонного петербургского диалекта.
