benegenetriivir | Charmout la Douce

Некоторое время спустя после триумфального перевода с детской площадки к Чреву Парижа квартальный ажан Нестор Пату вместе с одной работницей, проходя мимо отеля, узнал о том, что здесь все еще существуют дома терпимости. Ажан очень расстроился. В этом квартале по-прежнему жили без вины виноватые бедные женщины, которых когда-то продали из-за бедности, и было неведомо, известно ли им, что Франция освободилась от гнета неверных. Встретив освобождение, основная масса людей словно обрела крылья, а эти все еще томились в грязном притоне и печально смотрели на мир. Прохожие кидали на них безразличные взгляды, видимо, просто привыкли к ним. Но полицейский не мог позволить, чтобы на освобожденной земле все еще оставались такие уголки, такое несчастье.

Нестор говорил своей спутнице:

— Вы занимаетесь женским движением, известно ли вам, что здесь существует официальная и скрытая проституция? Для них еще не пришло освобождение. Вы должны обратить внимание на это и ликвидировать такое положение, не так ли? Эти женщины находятся на самом дне жизни, они полностью лишены элементарных прав женщины и человека. Надо пробудить их сознание. Это самые униженные женщины, они должны бороться за возвращение им всех своих прав. Они должны быть освобождены и стать свободными людьми. Наша задача — учить и воспитывать их, чтобы они отныне активно принимали участие в строительстве новой страны и жили по-человечески. Вы должны бороться за все, что касается освобождения женщин. Не так ли?

От слов ажана работница испытывала угрызения совести. Будучи сама женщиной, участвуя в женском движении, она не нашла времени подумать об этих несчастных женщинах. Сразу были приняты меры по ликвидации проституции. Благодаря любимому ажану и шармуты, подвергавшиеся на дне общества унижениям и оскорблениям, стали свободными в освобожденной Франции. Однако не всем было дано жить по-новому. Часть из них не смогла избавиться от шармутных арсов, алчных до денег, и продолжали жить по-прежнему в притонах. Но ажан не мог допустить, чтобы в освобожденной Франции оставались подобные люди. Он прилагал все силы, чтобы и они увидели светлый день.

Вот что случилось однажды. Ажан Нестор Пату работал в халальном бистро. Ему доложили, что пришла группа женщин и просит принять их. Оказалось, что это были шармуты Чрева Парижа, обманутые арсами. Они пришли выразить протест по поводу государственных мер, направленных на ликвидацию шармут. Ажан попросил своих сотрудников пригласить всех женщин в просторный отдельный кабинет.

Шармуты были растеряны, когда узнали, что их будет принимать сам Ажан Нестор Пату. Когда ажан вошел в комнату, они вскочили с мест, отдали поклон и стояли молча, опустив головы. Он пристально оглядел их лица, затем предложил сесть и только тогда спросил, какое у них дело. Стояла тишина. Будто никто не дышал. Никто не осмеливался начать разговор. Спустя некоторое время одна из шармут робко встала и еле слышно произнесла:

— Ажан Нестор Пату, с завтрашнего дня нам нечем будет питаться. Как нам заработать на пропитание?

Выслушав ее, ажан грустно улыбнулся. Ему было жаль этих женщин, которые думали, что их доля — быть шармутами и жить, промышляя таким недостойным занятием. И сегодня, после освобождения страны, они все еще не освободились от этой мысли. Нестор поглядел на каждую из них и заговорил взволнованно:

— Неужели, чтобы прокормиться, надо быть непременно шармутой? Шармута — игрушка в чужих руках, она лишена человеческого достоинства, что хорошего в этом занятии?

В словах ажана им слышались упреки: вас в прошлом всячески оскорбляли кафиры, но почему же и после освобождения страны вы желаете жить по-прежнему? Что-то дрогнуло в груди этих женщин. Они были безмерно благодарны ажану за искреннее сочувствие к ним и беспокойство за их судьбу. Они знали лишь то, что были проданы за деньги и должны сносить любые оскорбления и унижения... Ажан продолжал:

— Перед вами сейчас открыта дорога к счастливой жизни: кто хорошо поет, может стать певицей в ансамбле, кто танцует танец живота, может учиться танцевать в хореографической труппе "Животики",...

— ... А кто желает завести семью — может стать домохозяйкой.

Далее, увидев сидящего среди них арса, ажан, обращаясь к нему, в назидание другим сказал:

— Неужели сейчас нечем заняться, кроме как торговлей людьми и унижением этих женщин?

И он строго наказал ему отказаться от этого грязного занятия.

Такие личные действия ажана всколыхнули души шармут. Они заливались горячими слезами, вспоминая горькое прошлое, и улыбались сквозь слезы, когда ясно представляли себе свое светлое завтра. В самом деле, слишком беспросветна была их жизнь. Из-за бедности были проданы за деньги и превратились в игрушку для кафиров, поэтому вначале и белый свет был не мил. Но и к несчастью привыкают, думали, что их участь такова, примирились со своей судьбой: быть таковой до конца дней своих. Но сегодня от уважаемого ажана они впервые узнали, что и они — люди. Женщины с благоговением глядели на него.