Хроники Кирьят-Бялика
Jul. 1st, 2011 12:20 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
benegenetriivirГоворят, что в Белокаменной приемник старика Бутурина распорядился сократить очереди в детские сады и поставил увеличение заработной платы педагогов в прямую зависимость от качества их нелегкого труда. А в северном израильском городке мэрия себя ведет по-иному. Когда-то несколько десятков лет он уверенно котировался как лучший в округе, его выходцы из Германии основали. Зеленый, чистый, клумбы, культура. Но долги в казне росли, и предпредыдущего мэра не переизбрали. Предыдущий красиво говорил, был профессором и племянником миллиардера, держащего в обороте 15% мирового производства инструментов для машиностроения, из венгерских. Этот профессор объявил жесткий режим экономии и всю свою каденцию честно расплачивался с долгами предшественника, зелень пожухла, клумбы поскромнели, и соседний городок, поближе к морю через дорогу, стал самым-самым. На школьном вечере профессор из племянников был демократичен, забрался на дерево и съехал, ухватившись за ременную перекидку через натянутый канат к другому дереву, поскольку канат шел немножко вниз. Школьный двор этот соседствует с городской музыкальной школой, ее называют консерваторией, сольфеджио там не преподают, потому что детям сольфеджио не нравится. На последних выборах профессора не переизбрали, но долги предшественника он выплатил. Новый мэр опять потихоньку пытается восстановить былую славу городка, благо долгов уже нет, и устанавливает инсталяционные скульптуры музыкальных инструментов на пятачках площадей, как у соседей через дорогу возле ресторана Моцарт. Доброе имя у потомков лучше всего получить городской недвижимостью и монументальным зодчеством.
Ресторан Моцарт находится у соседей через дорогу на одноименном перекрестке. Несколько лет тому назад нагрянула санинспекция и прикрыла заведение. Тут же малый бизнес без всякой надежды на скорое открытие купили дальние арабы, своих в округе нет, и вывесили новую витиеватую вывеску Семирамис. Люди возмутились, и не только соседские, и объявили плохо соблюдаемый негласный бойкот. У них напротив через дорогу, то есть у нас в городке, есть точно такой же арабский ресторанчик, поскромнее и попроще, может быть от того же арабского хозяина, и вывеска Хаджадж попроще и поскромнее. Но никто наш знающий свое место арабский ресторанчик Хаджадж не бойкотирует, и не за что его бойкотировать. После этого соседний муниципалитет решил украсить перекресток как раз между рестораном Семирамис и проезжей частью. Возвели высокую бетонную стену, выложенную иерусалимским камнем, как раз по фронтону Семирамиса, железным исполнением вычертили на стене нотный стан с музыкальным ключем, какими-то закорючками, знакомым профилем великого Амадея и литерами ПЕРЕКРЕСТОК МОЦАРТ, и так аккуратно, что с дороги только витиеватая вывеска за стеной просматривается. Поэтому-то соседи и продолжают увековечивание разоренного еврейского ресторана посредством инсталяционных скульптур музыкальных инструментов и музицирующих музыкантов, но только рядом с перекрестком. А в глубине возле лучшего в оруге местного зоопарка площади украшены исключительно скульптурами животных, отчего и получили соответствующие прозвища - площади пингвинов, зебры и прочая.
Муниципалитеты наши не выплачивают зарплаты учителям, а только работникам муниципальных детских садов. Мэры далеки от московских просторов, хотя себя тоже не забывают, чтобы старик Батурин больно-то нос не задирал. Предпредыдущий мэр, у которого всё цвело, издал указ об обязательной посадке пальм силами частных домовладельцев в своих зеленых двориках, столько-то пальм такой-то плотности и такого-то редчайшего пальмового стандарта. А пальму такого стандарта могла в округе дать только одна фирма, владелец которой был зятем мэра. Но не зарывался. К тому же все у всех на виду. Городки маленькие, на двадцать-сорок тысяч каждый.
В каденцию предыдущего мэра, который профессор из племянников, случилась 2-ая Ливанская Война, город изрядно обезлюдел, многие с детьми двинулись в Центр и на Юг из-под обстрелов. Выбежал Глузман после очередной сирены в лавочку за углом еды прикупить, видит - выходит из припаркованной машины городской голова с картонным ящиком, рядом заведущая гороно Пнина, спрашивают они, где на этой улице еще дети остались. Про свой дом Глузман знал, назвал квартиры, Пнина в блокнотик записала, двинулись они в ближайший подъезд квартиры обзванивать, в коробке у них пакеты со сладкими лакомствами, так и ходили по июльской жаре между сиренами Дедушкой Морозом с предпенсионной Снегурочкой дородного тела, без свиты прихлебателей и фотографов. В те же дни пенсионеры стали получать от города продуктовые наборы, макароны, рис, консервы, хлеб нарезанный, выдавали в пенсионерских клубах и разносили по квартирам, чтобы старики под обстрелами в магазины не тащились. Что было то было, в сволочизме городские власти замешаны не были.
На углу центрального супермаркета стоит лотерейная будка. Рядом центральный парк и музыкальная школа. Долгие годы сидит в будке североафриканский старик вязаной кипы, и ошиваются там рядом на скамейке под стеной супермаркета несколько бездельников аккатоне, сидят, играют в шешбеш, два сына лотерейщика там ошиваются, очень похожие друг на друга, один только с черными кругами вокруг глаз, другой без, один приторговывает вразнос яйцами на солнышке, - сидит, играет в шешбеш и приторговывает яйцами в коробках, - другой не приторговывает яйцами, кто из них точно не упомнишь. Братья подменяли отца в будке, продавали карточки лото и сражались в шешбеш, совмещая кости с лотерейной торговлей.
По маленькому северному городку разнеслась удивительная весть - сын лотерейщика стал депутатом Кнессета, от Ликуда. И первый вопрос у людей - это который яйцами приторговывает? Нет, второй, тот, который яйцами не приторговывает. Достойные люди всегда пробьются, несмотря на все препоны ашкеназийской политической элиты.
На кассе оранжереи попугайчика держат. Смышленый попался. Иммитирует выдвижение и закрытие ящика с деньгами, да так искусно, что люди в очереди не понимают, как так, продавщица к полкам отвернулась, а касса сама о сдаче заботится.
В предыдущем многоквартирном доме Глузмана жила дама высокой религиозности и строгих правил, из восточных, с таким же религиозным мужем в черном и с детьми. А сторожилы помнят ее золотые деньки, когда все мы были юны, и стояла она по вечерам у ярко освещенных столбов, и подпирала столбы высоким сапогом в ожидании работы. Водила страждущих и охочих в эту самую квартиру, потом переосмыслила, кто она и зачем живет на свете. Поэтому добрую память в городке, где капризная роза ветров доносит запах соседнего коровника, надо заслужить, заслужить честно и без кривотолков, что особенно тяжело после пальмовой фирмы любимого затя. Предпредыдущий мэр затеял возвести зоопарк.
Это сейчас только мы, старожилы, помним, что пустынный участок, огороженный железной решеткой, когда-то был знаменитым зоопарком, первым в округе после Хайфы. Кому-то брови с орденским иконостасом или личный футбольный клуб не из последних, а Дани Жак любил животных, но постоянного штатного ветеринара не держал, и домашние питомцы быстро и непродолжительно болели. Дохли все, кто-то раньше, кто-то позже, не у каждой самочки был друг, и размножалась только всякая привычная мелочь вроде овец и козлов, а зебру неизвестно где закупали. Дани Жак проводил в своем детище по нескольку часов в день. Рано утром, когда никого нет, с мрачным видом он обходил все зоопарковые мусорки, проверял их чистоту, вычищал, если было нужно, и чуть-чуть передвигал вокруг оси. Делал это он в одиночестве, Глузман это видел, и ни перед кем Дани Жак не позировал. Заседания горсовета узким или широким кабинетом он назначал там же, за длинным и грязным деревянным столом буфета среди прогуливающихся петухов, индюков и спущенных с привязи маленьких детей, которые норовят писать, где им вздумается, особенно если они мальчики.
Далекий от знания жизни горожанин шел в двухэтажный бетонный барак муниципалитета, записывался на прием у секретарши, проводил час-друг перед пустой дверью в присутственное время и возвращался домой ни с чем. Живущий жизнью города приезжал в зоопарк, покупал субсидированный местным билет и топал к буфету. Там, в буфете или возле мусорок, он хватал за хлястик мэра, излагал свою просьбу и вручал подготовленные документы. А потом профессор из племянников прикрыл заоопарк. Если не материальные блага движимые, так хотя бы добрую память по себе оставляет хороший мэр. Покойный Дани Жак это доброе слово заслужил. Дети видели животных, тискали дрожащий от страха молодняк и потому гармонично развивались. Нынешнее поколение маленьких детей тоже общается с животными, только не у себя в городке, а через дорогу в Хай-парке, куда надо еще добираться, но зато есть стадо пингвинов и орангутаны. Лемм говорил, что в космос-то мы полетим, а вот что мы с собой понесем к звездам? Так же и в финансовой политике городского хозяйства - от долгов городскую казну можно избавить, но стоит ли при этом закрывать разорившую городскую казну зоопарк?
Ресторан Моцарт находится у соседей через дорогу на одноименном перекрестке. Несколько лет тому назад нагрянула санинспекция и прикрыла заведение. Тут же малый бизнес без всякой надежды на скорое открытие купили дальние арабы, своих в округе нет, и вывесили новую витиеватую вывеску Семирамис. Люди возмутились, и не только соседские, и объявили плохо соблюдаемый негласный бойкот. У них напротив через дорогу, то есть у нас в городке, есть точно такой же арабский ресторанчик, поскромнее и попроще, может быть от того же арабского хозяина, и вывеска Хаджадж попроще и поскромнее. Но никто наш знающий свое место арабский ресторанчик Хаджадж не бойкотирует, и не за что его бойкотировать. После этого соседний муниципалитет решил украсить перекресток как раз между рестораном Семирамис и проезжей частью. Возвели высокую бетонную стену, выложенную иерусалимским камнем, как раз по фронтону Семирамиса, железным исполнением вычертили на стене нотный стан с музыкальным ключем, какими-то закорючками, знакомым профилем великого Амадея и литерами ПЕРЕКРЕСТОК МОЦАРТ, и так аккуратно, что с дороги только витиеватая вывеска за стеной просматривается. Поэтому-то соседи и продолжают увековечивание разоренного еврейского ресторана посредством инсталяционных скульптур музыкальных инструментов и музицирующих музыкантов, но только рядом с перекрестком. А в глубине возле лучшего в оруге местного зоопарка площади украшены исключительно скульптурами животных, отчего и получили соответствующие прозвища - площади пингвинов, зебры и прочая.
Муниципалитеты наши не выплачивают зарплаты учителям, а только работникам муниципальных детских садов. Мэры далеки от московских просторов, хотя себя тоже не забывают, чтобы старик Батурин больно-то нос не задирал. Предпредыдущий мэр, у которого всё цвело, издал указ об обязательной посадке пальм силами частных домовладельцев в своих зеленых двориках, столько-то пальм такой-то плотности и такого-то редчайшего пальмового стандарта. А пальму такого стандарта могла в округе дать только одна фирма, владелец которой был зятем мэра. Но не зарывался. К тому же все у всех на виду. Городки маленькие, на двадцать-сорок тысяч каждый.
В каденцию предыдущего мэра, который профессор из племянников, случилась 2-ая Ливанская Война, город изрядно обезлюдел, многие с детьми двинулись в Центр и на Юг из-под обстрелов. Выбежал Глузман после очередной сирены в лавочку за углом еды прикупить, видит - выходит из припаркованной машины городской голова с картонным ящиком, рядом заведущая гороно Пнина, спрашивают они, где на этой улице еще дети остались. Про свой дом Глузман знал, назвал квартиры, Пнина в блокнотик записала, двинулись они в ближайший подъезд квартиры обзванивать, в коробке у них пакеты со сладкими лакомствами, так и ходили по июльской жаре между сиренами Дедушкой Морозом с предпенсионной Снегурочкой дородного тела, без свиты прихлебателей и фотографов. В те же дни пенсионеры стали получать от города продуктовые наборы, макароны, рис, консервы, хлеб нарезанный, выдавали в пенсионерских клубах и разносили по квартирам, чтобы старики под обстрелами в магазины не тащились. Что было то было, в сволочизме городские власти замешаны не были.
На углу центрального супермаркета стоит лотерейная будка. Рядом центральный парк и музыкальная школа. Долгие годы сидит в будке североафриканский старик вязаной кипы, и ошиваются там рядом на скамейке под стеной супермаркета несколько бездельников аккатоне, сидят, играют в шешбеш, два сына лотерейщика там ошиваются, очень похожие друг на друга, один только с черными кругами вокруг глаз, другой без, один приторговывает вразнос яйцами на солнышке, - сидит, играет в шешбеш и приторговывает яйцами в коробках, - другой не приторговывает яйцами, кто из них точно не упомнишь. Братья подменяли отца в будке, продавали карточки лото и сражались в шешбеш, совмещая кости с лотерейной торговлей.
По маленькому северному городку разнеслась удивительная весть - сын лотерейщика стал депутатом Кнессета, от Ликуда. И первый вопрос у людей - это который яйцами приторговывает? Нет, второй, тот, который яйцами не приторговывает. Достойные люди всегда пробьются, несмотря на все препоны ашкеназийской политической элиты.
На кассе оранжереи попугайчика держат. Смышленый попался. Иммитирует выдвижение и закрытие ящика с деньгами, да так искусно, что люди в очереди не понимают, как так, продавщица к полкам отвернулась, а касса сама о сдаче заботится.
В предыдущем многоквартирном доме Глузмана жила дама высокой религиозности и строгих правил, из восточных, с таким же религиозным мужем в черном и с детьми. А сторожилы помнят ее золотые деньки, когда все мы были юны, и стояла она по вечерам у ярко освещенных столбов, и подпирала столбы высоким сапогом в ожидании работы. Водила страждущих и охочих в эту самую квартиру, потом переосмыслила, кто она и зачем живет на свете. Поэтому добрую память в городке, где капризная роза ветров доносит запах соседнего коровника, надо заслужить, заслужить честно и без кривотолков, что особенно тяжело после пальмовой фирмы любимого затя. Предпредыдущий мэр затеял возвести зоопарк.
Это сейчас только мы, старожилы, помним, что пустынный участок, огороженный железной решеткой, когда-то был знаменитым зоопарком, первым в округе после Хайфы. Кому-то брови с орденским иконостасом или личный футбольный клуб не из последних, а Дани Жак любил животных, но постоянного штатного ветеринара не держал, и домашние питомцы быстро и непродолжительно болели. Дохли все, кто-то раньше, кто-то позже, не у каждой самочки был друг, и размножалась только всякая привычная мелочь вроде овец и козлов, а зебру неизвестно где закупали. Дани Жак проводил в своем детище по нескольку часов в день. Рано утром, когда никого нет, с мрачным видом он обходил все зоопарковые мусорки, проверял их чистоту, вычищал, если было нужно, и чуть-чуть передвигал вокруг оси. Делал это он в одиночестве, Глузман это видел, и ни перед кем Дани Жак не позировал. Заседания горсовета узким или широким кабинетом он назначал там же, за длинным и грязным деревянным столом буфета среди прогуливающихся петухов, индюков и спущенных с привязи маленьких детей, которые норовят писать, где им вздумается, особенно если они мальчики.
Далекий от знания жизни горожанин шел в двухэтажный бетонный барак муниципалитета, записывался на прием у секретарши, проводил час-друг перед пустой дверью в присутственное время и возвращался домой ни с чем. Живущий жизнью города приезжал в зоопарк, покупал субсидированный местным билет и топал к буфету. Там, в буфете или возле мусорок, он хватал за хлястик мэра, излагал свою просьбу и вручал подготовленные документы. А потом профессор из племянников прикрыл заоопарк. Если не материальные блага движимые, так хотя бы добрую память по себе оставляет хороший мэр. Покойный Дани Жак это доброе слово заслужил. Дети видели животных, тискали дрожащий от страха молодняк и потому гармонично развивались. Нынешнее поколение маленьких детей тоже общается с животными, только не у себя в городке, а через дорогу в Хай-парке, куда надо еще добираться, но зато есть стадо пингвинов и орангутаны. Лемм говорил, что в космос-то мы полетим, а вот что мы с собой понесем к звездам? Так же и в финансовой политике городского хозяйства - от долгов городскую казну можно избавить, но стоит ли при этом закрывать разорившую городскую казну зоопарк?
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-07-01 05:07 am (UTC)Арнона высока? Или паарим идеологиим мешають?
no subject
Date: 2011-07-01 07:19 am (UTC)Кому духовность в рояле а кому и зебр с лебядями...
Date: 2011-07-01 07:54 am (UTC)Сами вот тож пасифлорку посадил в горшок (6-й этаж, корни до земли не достают) - дык не плодоносит. Расстроен как рояль (с) Советы по агрикультуре - приветствую.
Re: Кому духовность в рояле а кому и зебр с лебядями...
Date: 2011-07-01 09:33 am (UTC)Re: Кому духовность в рояле а кому и зебр с лебядями...
Date: 2011-07-11 05:16 pm (UTC)Пасифлора таки заколосилась!
На прошлой неделе любовались цветами, показал дочке как работают пчелы - и она завзято опыляла пестики с тычинками
:)
Две завязи в итоге :)
Re: Кому духовность в рояле а кому и зебр с лебядями...
Date: 2011-07-11 06:13 pm (UTC)no subject
Date: 2011-07-01 12:18 pm (UTC)Они же наймиты капитала Моцарт зачухали !!!!
А ить какой бвл кабак !!!! Опять же там эфиопы...
no subject
Date: 2011-07-01 06:41 am (UTC)Только жителей считают не на миллионы, а на десятки тысяч.
no subject
Date: 2011-07-01 07:30 am (UTC)