![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
benegenetriivirГлузман отдыхал в азербайджанском санатории Нафталан недалеко от Гянджа. По вечерам местные мужчины приходили в санаторий на танцы, не попрыгать, а на женщин посмотреть. Древние старики молча становились вдоль стен и замирали, опираясь на трости. Команда лабухов работала вальс-бостон:
Курортники под это танцевали. В городе было два памятнику Нариману Нариманову. Повышенная чойбалсаноподобная отстраненность выдавала в Наримане Нариманове его принадлежность к тем ответственным товарищам, что без отдыха усердствовали на нелегком поприще становления Советской власти в Азербайджане, славящемся нефтью и мудрыми сельскими фотографами.
Вечерами разновозрастные украинки сидели на лавочке и упоительно тянули a-capella свои прекрасные песни. На свободной лавочке курортник с неприятностями периферийной нервной системы знакомился с женщиной. Мурлыкая, он медленно положил ладонь на ее колено. Своевременный приступ радикулита быстро побелил кавалера. Он радостно закричал, сжав женское колено мертвой хваткой и кивая в такт головой:
— Вот Она! Вот Она!! Вот Она!!! Вот Она-а-а-аааа!!!
Она — это бодрящие душу новизной все бесконечные составные до боли знакомого приступа. Глузман зашел в местную безлюдную библиотеку. На стене висели портет Наримана Нариманова и квартальный план работы, а в нем на десять часов утра через две недели намечена читательская конференция по творчеству Некрасова. Глузман вернулся в свой номер, переоделся в спортивное и побежал в спортивных трусах набраться бодрости и здоровья. Местные жители с ужасом смотрели на почти голого нечестивца. Торговец растворимым кофе крикнул в спину:
— Шайтан тебя побери! Нарушать техника безопасности.
Воры украли пиджак Глузмана. Глузман сидел в кабинете начальника милиции и заливался соловьем:
— Следов взлома в замке´ я не обнаружил. Мой ключ так же свободно проворачивается как и прежде. На замке´с двух сторон нет ни свежих царапин, ни пятен от масла или от вазелина. Следовательно, воры открыли мой номер старым дупликатом ключа, и ответственность за хищение полностью лежит на администрации санатория как на соучастнике, снабжающем исполнителей ключами от всех номеров.
Капитан милиции встал из-за стола, посмотрел на часы и кивнул Глузману:
— Пошли.
Глузман еле поспевал за капитаном. В дороге милиционер спросил через плечо:
— Сколько твой пиджак стоит?
— Семьдесят, — ответил потерпевший.
В парковой аллее они приблизились к торговцу растворимым кофе.
— Восемьдесят рублей давай, — приказал милиционер торговцу, а потом сказал Глузману:
— Отдыхай спокойно, дорогой, в нашем гостеприимном городе. Так ты еще хочешь зарегистрировать заявление о пропаже?
Утром 1-го мая все местные жители с семьями вышли на Первомайскую демонстрацию. Курортники издали любовались этим восточным праздником. С женой и с маленькими детьми прошел знакомый торговец растворимым кофе. Все они махали красными флажками над головой и тянули длинное Ура-а-а! С трибуны демонстрантам улыбались партийные товарищи и знакомый Глузману капитан милиции.
За десять минут до назначенной конференции по Некрасову Глузман уже был в библиотеке. Один. Через полчаса он предложил библиотекарше начать что-ли. Изумление ханум было беспредельным. К конференции она и не думала готовиться.
В высоком и горном районе,
В республике Азербайджан
Есть дивное чудо природы.
Названье его — Нафталан.
Тебя здесь радушно встречают
С открытой и щедрой душой.
И чаем тебя угощают —
Живи и лечись как родной.
В республике Азербайджан
Есть дивное чудо природы.
Названье его — Нафталан.
Тебя здесь радушно встречают
С открытой и щедрой душой.
И чаем тебя угощают —
Живи и лечись как родной.
Курортники под это танцевали. В городе было два памятнику Нариману Нариманову. Повышенная чойбалсаноподобная отстраненность выдавала в Наримане Нариманове его принадлежность к тем ответственным товарищам, что без отдыха усердствовали на нелегком поприще становления Советской власти в Азербайджане, славящемся нефтью и мудрыми сельскими фотографами.
Вечерами разновозрастные украинки сидели на лавочке и упоительно тянули a-capella свои прекрасные песни. На свободной лавочке курортник с неприятностями периферийной нервной системы знакомился с женщиной. Мурлыкая, он медленно положил ладонь на ее колено. Своевременный приступ радикулита быстро побелил кавалера. Он радостно закричал, сжав женское колено мертвой хваткой и кивая в такт головой:
— Вот Она! Вот Она!! Вот Она!!! Вот Она-а-а-аааа!!!
Она — это бодрящие душу новизной все бесконечные составные до боли знакомого приступа. Глузман зашел в местную безлюдную библиотеку. На стене висели портет Наримана Нариманова и квартальный план работы, а в нем на десять часов утра через две недели намечена читательская конференция по творчеству Некрасова. Глузман вернулся в свой номер, переоделся в спортивное и побежал в спортивных трусах набраться бодрости и здоровья. Местные жители с ужасом смотрели на почти голого нечестивца. Торговец растворимым кофе крикнул в спину:
— Шайтан тебя побери! Нарушать техника безопасности.
Воры украли пиджак Глузмана. Глузман сидел в кабинете начальника милиции и заливался соловьем:
— Следов взлома в замке´ я не обнаружил. Мой ключ так же свободно проворачивается как и прежде. На замке´с двух сторон нет ни свежих царапин, ни пятен от масла или от вазелина. Следовательно, воры открыли мой номер старым дупликатом ключа, и ответственность за хищение полностью лежит на администрации санатория как на соучастнике, снабжающем исполнителей ключами от всех номеров.
Капитан милиции встал из-за стола, посмотрел на часы и кивнул Глузману:
— Пошли.
Глузман еле поспевал за капитаном. В дороге милиционер спросил через плечо:
— Сколько твой пиджак стоит?
— Семьдесят, — ответил потерпевший.
В парковой аллее они приблизились к торговцу растворимым кофе.
— Восемьдесят рублей давай, — приказал милиционер торговцу, а потом сказал Глузману:
— Отдыхай спокойно, дорогой, в нашем гостеприимном городе. Так ты еще хочешь зарегистрировать заявление о пропаже?
Утром 1-го мая все местные жители с семьями вышли на Первомайскую демонстрацию. Курортники издали любовались этим восточным праздником. С женой и с маленькими детьми прошел знакомый торговец растворимым кофе. Все они махали красными флажками над головой и тянули длинное Ура-а-а! С трибуны демонстрантам улыбались партийные товарищи и знакомый Глузману капитан милиции.
За десять минут до назначенной конференции по Некрасову Глузман уже был в библиотеке. Один. Через полчаса он предложил библиотекарше начать что-ли. Изумление ханум было беспредельным. К конференции она и не думала готовиться.
